Урицкий

В этом доме, по этой улице, с тысяча девятьсот такого-то года по тысяча девятьсот растаковский жил и работал товарищ Чикатило.

Мемориальная доска со стены дома куда-то, почему-то пропала. Но жильцы помнят и чтят память знаменитого земляка. Такие имена, как Чикатило, Пичужкин, Чубайс, Гайдар, Урицкий и Николай Иванович Ежов путеводной звездой светят нам, указывая правильную дорогу.

Правильным путем идете Моисей Соломонович.

Делайте людям, чтоб запомнили, сделайте им больше, чтоб надолго запомнили. По максимуму их сделайте, чтоб нутром вас помнили, детям-внукам рассказывали.

Все равно забудут?

Что им ни делай, все равно забудут.

А доску все-таки сперли.

Я лично, помню Каннегисера.

“Я еврей. Я убил вампира-еврея, каплю за каплей пившего кровь русского народа. Я стремился показать русскому народу, что для нас Урицкий не еврей. Он отщепенец. Я убил его в надежде восстановить доброе имя евреев”.

“По плану трагического романа Жизнь Каннегиссера великому Автору его нужно, чтобы мы, не нарушая темпа, прошли мимо.”

“Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти.”