Александр Бортников.

Погруженный в учебу, погружался и в столовую.

Девчонки на него заглядывались. Он заглядывал в тарелку. Кровь холодела в жилах. Давился, глотал. Добегал до уборной. Мучился. Учился.

Гудели электрички. В голове гудело. Опять не выспался. Опять на тренировку опоздал. Опять тройка в семестре. Опять степуха не светит. Опять Светка ((Танька (Ленка)) возникают. На какие шиши я её куда поведу?!

А в столовой профессорско-преподавательского состава кормят как в ресторане.

Бортников! Ты когда думаешь сдавать сопромат? “Этот падла Ястржембский. Мышцу растянул. Что я им нанялся бегать? Пусть лошадь бегает. Пермяк, солены уши, чего другого не умеешь? Эх, хорошо бы в профессорско-преподавательского. Но туда студентам только по талонам. Где я талон возьму?

Жрать хочется”.

По распределению в Гатчину. Поработайте эксплуатационником, Бортников. Поживите на 120 р, Бортников. Занимайтесь общественной работой, Бортников.

“Нашли дурака. Я давно общественной работой занимаюсь. Меня это общество давно интересует. Где одни в столовых-ресторанах, другие в тошниловках. Одни в общаге, других на машине в институт привозят. Проверим, на какие это шиши вас на машинах возят. Всех вас проверим.

НАСТАНЕТ ЧАС”.

И час настал. Крылами бьет беда. И каждый миг коррупцию множит. Но встал пермяк, уши малосольные Твердо сказал, я вас трех китов доведу до чистой воды. Я вам столовую профессорско-преподавательского состава припомню. Все у меня баландочку похлебаете. Не позволю легализировать преступные доходы!!!

“Положим, если б я и позволил. Кто б мне это позволил? Нет, мы пермяки народ ученый. Не хочу снова на 120 деревянных. Хочу в персональном кабинете. Лучший способ, чтоб тебя не посадили, самому кого-нибудь посадить. Благо, теперь каждого второго сажать можно. Тут главное не ошибиться, кого сажать и когда сажать”.