Венедикт, конечно, алкоголик.

Отдельный нетипичный россиянин, который недостаточно влюблен, в отдельную типичную Россию, которая нас любит так и эдак. Без устали, не хочет уставать. Об этом ли писал нам Ерофеев, конечно, Венедикт, конечно, алкоголик? Он эту сволочь изучил в натуре, на собственной на шкуре изучил. Сидит и смотрит. Взгляд не выразимый не выражает сволочь ничего, он очень многое, паскуда, выражает. Пустая и внимательная тварь, чего еще ты хочешь, что ты, сволочь, не пропила, не проиграла в карты, не развалила и не продала?

Опять учить нас жизни хочешь, чтоб ходили строем, песни пели, тебя, любимую, любили, отдавали жизнь. А ты брала, ты брать не разучилась. Хватательный рефлекс у обезьяны силен, она и лапу не разожмет, попав в капкан. Она визжит и воет, не разожмет и подыхает в клетке. Так подыхай, тебе давно пора. Твои глаза не продадут. Не продадут и ничего не купят. Здесь нету твоего, здесь все чужое. Здесь все мое. И я тебя убью.