жара

По улице шли группы трудящихся, отдельные трудящиеся и временно неработающие. Пахло шашлыками, которые никто не ел. Море было недалеко, всего две тысячи километров самолётом и все путёвки проданы. +33 в тени упорно стремились в книгу Гиннеса. Прополз один папарацци, ему на ходу стало плохо, но его никто не снимал. На углу оказывали помощь машине скорой помощи. Две старушки зловеще шептали о неизбежном. К вечеру обещали +35. – Дождей в ближайшую неделю не будет.-
с ужасом сообщил радиоголос. На окрестных болотах видели крокодила.
- Что-то ушло- дрожащим голосом сказала Лена Валере.

- В такую-то погоду? Я бы на его месте на пляже бы лежал. -
И оба представили себе это что-то на солнечных пляжах июня. И улыбка, грустная улыбка мелькнула на истомлённых жаждой губах. «Может быть, это ещё не всё? Может быть, ещё пойдёт дождь? Ах, как поссоримся! Как здорово поссоримся. Хорошо ссориться в дождливую(!), холодную(!!), промозглую(!!!) погоду. А потом мириться, сидя у камелька,

(у электрокамина, за рулём своего персонального Боинга).
Астрономов наконец удалось уговорить. Ближайшее полное солнечное затмение  перенесли на столетие вперёд. Будет через два часа. – Ещё их проживи, два часа – вздыхали купальщики.
Проехал на велосипеде хронический велосипедист Двоечкин. Было всё равно, а когда всё равно, то ещё лучше.
- Буря! Скоро грянет буря! – кричал какой-то классик – Вот вы меня не читали.
   Достукались!
   Северное полушарие, задумчиво склонив голову к экватору, тихо спрашивало Южное:
-  У тебя сейчас зима?
-   Да, зима. – отвечало ему Южное – На мысе Горн прекрасная дождливая погода.
     Пингвины раскручивают земную ось. Держись, старик!

И Северное держалось. Глотало мороженое, ждало солнечного затмения.
А в небе, где всегда холодно и всегда жарко, летели космонавты и завидовали:
- Эх, сейчас бы на болото! За морошкой.
- О, йес. Morochtcka it’s good!
И крокодил завистливо прятался за кочку.  Он морошки не ел. И был на болоте такой чужой! Такой чужой!